ИИ помогает быстрее анализировать данные и принимать решения в напряженной обстановке.
В затемнённом помещении в лондонском районе Шордич оживает огромный экран: на нём появляется карта Балтийского моря. Несколько нажатий клавиш — и на карту накладываются данные морской навигации, демонстрируя движущиеся суда. Ещё одна команда выводит на экран маршруты подводных телекоммуникационных кабелей.
Почти сразу одно из судов — корабль под флагом Либерии, направляющийся к интернет‑кабелю BCS East‑West Interlink, связывающему Литву и Швецию, — выделяется красным значком.
На основании профиля судна система DominAI — программное обеспечение с искусственным интеллектом, отслеживающее эту вымышленную ситуацию, — идентифицирует корабль как потенциальную угрозу. Оператор может незамедлительно отправить на перехват военный беспилотник или корабль. Затем система проводит симуляцию каждого возможного варианта реагирования, рассчитывая вероятность успеха, чтобы помочь в принятии решения.
Этот сценарий — демонстрация, основанная на реальных событиях: в ноябре 2024 года East‑West Interlink стал одним из двух подводных коммуникационных кабелей, повреждённых в течение суток неизвестными лицами. Власти заподозрили диверсию.
DominAI — детище компании Hadean. Эта лондонская фирма, ранее занимавшаяся играми, теперь позиционирует своё программное обеспечение как систему управления и контроля, необходимую британским военным для конфликтов нового поколения.
Великобритания выделила 1 млрд фунтов стерлингов (около 117 млрд рублей) на создание «цифровой сети целеуказания» — проекта, призванного с помощью искусственного интеллекта объединять данные из множества источников (как гражданских, так и военных) в единую командную сеть. Это позволит командирам быстрее принимать более обоснованные решения — в частности, оперативнее определять, когда следует перейти от простого наблюдения к вооружённому вмешательству в ответ на стремительно возникающие угрозы.
«Искусственный интеллект лежит в основе всей военной архитектуры — он уже или в скором времени будет играть центральную роль в процессе целеуказания», — говорит Ричард Барронс, бывший генерал британской армии и один из авторов Обзора стратегической обороны Великобритании за 2025 год.
Искусственный интеллект лежит в основе всей военной архитектуры — он уже или в скором времени будет играть центральную роль в процессе целеуказания
Ричард Барронс, бывший генерал британской армии
Полностью автономные интеллектуальные машины на поле боя появятся ещё не скоро, однако ИИ уже сейчас ускоряет обработку информации и принятие решений людьми в условиях стресса. США уже внедрили командно‑контрольную систему на базе ИИ. Система Maven, разработанная группой анализа данных Palantir, по сообщениям, использовалась в боевых действиях во время американских авиаударов в Йемене в 2024 году. Впоследствии НАТО приняло на вооружение варианты этого программного обеспечения.
По словам Уилла Блайта, соучредителя и исполнительного директора компании Arondite (разработчика интеллектуальной системы Cobalt), первая задача, которую пытается решить ИИ, — это передача данных на поле боя без использования сотовых вышек и преодоление повсеместных электронных помех.
«Многие инновации направлены на минимизацию объёма передаваемых данных». Затем модели ИИ могут обрабатывать огромные потоки изображений или гидролокационных данных, снижая зависимость от уставших операторов. «Далее, — добавляет Блайт, — речь идёт об организации — надёжном выборе наилучшего доступного ресурса, будь то дрон, робот или команда людей, — и выполнении задачи как можно быстрее».
Однако скорость — лишь одна сторона обещанных искусственным интеллектом преобразований. Другая — военная концепция массовости — идея о том, что автономные беспилотные летательные аппараты и роботы могут заполнить численный пробел в войнах с более крупными противниками.
Восточная граница НАТО с Россией протяженностью 4300 км побудила Североатлантический союз по-новому взглянуть на то, как использовать беспилотники, чтобы компенсировать нехватку численности. Военный конфликт на Украине уже продемонстрировал революцию в робототехнике: дешевые беспилотники с видом от первого лица (FPV), управляемые дистанционно оператором, помогают военным противостоять силам противника. Российские войска аналогичным образом используют беспилотные летательные аппараты.
Следующий этап — автономность: дроны и наземные роботы, которым больше не требуются операторы‑люди. В ноябре Корпус морской пехоты США опубликовал видео, на котором военнослужащие тренируются с несколькими квадрокоптерами компании Auterion (США). Эти дроны работают на программном обеспечении, которое, по словам представителей фирмы, «применяет искусственный интеллект в реальном времени, позволяя солдатам запускать рои аппаратов, действующих как единая сила».
«Если вы команда из четырёх человек, прикрывающая 20 км линии фронта на Украине, — говорит Дин Джонс, сооснователь компании Gallos, — вы можете контролировать лишь ограниченный объём техники с помощью FPV‑дронов и робототехники. Поэтому обязательно должен присутствовать элемент автономного реагирования». Недавно Украина одобрила применение на поле боя полуавтономного гусеничного робота «Крампус» — вооружённую беспилотную наземную машину (БНМ).
Определённая степень автономности критически важна и для навигации в условиях радиоэлектронной борьбы: помехи могут вывести из строя прямое радиоуправление операторами. По словам Дэвида Робертса, исполнительного директора ARX UK, немецкий стартап ARX Robotics использует на Украине БНМ, способные двигаться по заданным точкам маршрута с функцией предотвращения столкновений — даже если связь недоступна.
В воздушном пространстве Великобритания ежегодно вкладывает около 2 млрд фунтов стерлингов (около 205 млрд рублей) в программу Global Combat Aircraft — создание шестого поколения истребителей с дополнительной возможностью пилотирования. Самолёт планируется разработать совместно с Японией и Италией к 2042 году. Он будет взаимодействовать с дронами — так называемыми «верными ведомыми», — которые уже разрабатываются для полётов в связке с пилотируемыми аппаратами.
Под водой стремительно становятся реальностью автономные подводные лодки — такие как Ghost Shark от компании Anduril, недавно проданная Австралии, — а также подводные роботы для обнаружения подводных лодок, например SG‑1 Fathom от компании Helsing.
Эти дроны‑разведчики длительного действия, или «глайдеры», перемещаются за счёт изменения своей плавучести — подобные аппараты существуют уже несколько десятилетий. Однако компания Helsing оснастила свою систему искусственным интеллектом под названием Lura, который способен классифицировать акустические сигнатуры кораблей и подводных лодок.
Но по мере распространения автономных систем всё острее встают этические и юридические вопросы. Может ли машина по‑настоящему отличить комбатантов от гражданских лиц — или осознать моральную тяжесть так называемого сопутствующего ущерба?
Джессика Дорси из Утрехтского университета предупреждает: «Поскольку в конечном счёте именно люди несут ответственность за соблюдение международного гуманитарного права, крайне важно сохранять человеческое суждение, соответствующее контексту». Она обращает внимание на то, что системы ИИ могут сводить сложные морально‑правовые суждения к «алгоритмическим моделям».
Аналогичным образом, когда машины генерируют сотни потенциальных целей в час, операторы рискуют попасть под влияние «предвзятости автоматизации» (доверять системе по умолчанию) или «предвзятости действий» (чувствовать необходимость действовать потому, что система требует этого). Как отмечает Дорси, «проблема заключается не просто в том, могут ли алгоритмические системы помочь, а в том, как они меняют ментальную архитектуру и процесс принятия ответственных решений командованием».
От того, в какой степени люди готовы подчиниться алгоритму, зависит исход: победа или поражение. Однако в конечном счете эта логика может представлять еще большую опасность.
Источник:
https://telegra.ph/II-na-pole-boya-voennye-menyayut-pravila-igry-12-05
